Содержание
Вот уже несколько лет в тренде игрушки-монстрики. Совсем недавно социальные сети взорвали Лабубу, сейчас им на смену пришли Вакуку. Детям уже неинтересны идеальные Барби, да и взрослым тоже. Почему так? Отвечают психологи.
Не успели мы забыть Хагги Вагги, как ему на смену пришли куклы Лабубу. Эти зубастые пушистики покорили мир, став настоящим трендом 2025 года. Об игрушках мечтают как взрослые, так дети, некоторые даже готовы выстоять многочасовые очереди или заплатить огромные деньги, лишь бы заполучить желаемый товар.
Совсем недавно стали говорить о новой игрушке, которая называется Вакуку. Чем-то кукла похожа на Лабубу, ее создала китайская компания Letsvan и запустила в продажу в 2024 году.
Вакуку — это плюшевый воин-монстрик, он приятный на ощупь, у него подвижные руки и ноги, к тому же еще и выразительная мимика. Одета кукла в меховой костюмчик, игрушке можно менять шапочки. Размер Вакуку совсем небольшой — всего 17-20 см.
Так же, как и Лабубу, Вакуку выпускают в разных форматах и коллекциях, чаще всего — blind-box, где фигурка попадается случайно. Однако есть возможность купить игрушку в открытой упаковке или в другом размере — в формате брелока или большой плюшевой куклы.
«Доктор Питер» решил узнать у психологов, почему современным людям так нравятся игрушки, которые далеки от идеалов красоты.
Игрушки как отражение реальности
Дмитрий Деулин
Декан факультета «Экстремальная психология» Московского государственного психолого-педагогического университета, кандидат психологических наук
«Сегодня человечество переживает в своей стадии исторического развития системный кризис во всех сферах жизнедеятельности. На планете бушуют природные стихии и техногенные катастрофы, разрушительные войны и экономические кризисы, смертоносные пандемии и кризисы смыслов. Все это предопределяет соответствующий облик создаваемых продуктов сферы развлечения. Мир становится экстремальным, создает множество вызовов и угроз для жизни и здоровья человека, происходит экзистенциальная трансформация», — говорит психолог.
Лабубу, Вакуку, а до этого Хагги Вагги — это игрушки, которые, несмотря на мягкость и пушистость, содержат формы инфернальности и эксцентричности. Они отражают коллективное бессознательное, своего рода куклы — это психологическое зеркало общества. Создатели подобных игрушек просто улавливают массовые настроения, хорошо зарабатывая на этом.
У молодого поколения совсем другие запросы
Лерона Наринская
Квантовый психолог
Раньше куклы и игрушки были про идеальное: красивые, аккуратные, «правильные». Сейчас у нового поколения больше запроса на аутентичность, на признание разного, необычного, даже пугающего. Через страшненькое мы приручаем свои страхи и хаос.
«Кроме того, таких персонажей легче очеловечить. Они со странностями, как и мы. Вакуку и Лабубу — не про глянцевую картинку, они про внутренний мир, про уникальность, которая не всегда мила, но всегда живая», — говорит психолог.
Это нормальный и закономерный этап развития массовой культуры. В психологическом плане — это попытка примириться со своей теневой стороной, с тем, что обычно вытесняется. Психика больше не хочет прятать некрасивое, ей нужно его интегрировать.
Помогают справиться с тревожностью и принять себя
Дмитрий Сидоров
Специалист в области психологии и коучинга, член Общероссийской профессиональной психотерапевтической лиги, автор книг
Лабубу и Вакуку — это не просто игрушки. Это проекция внутреннего «я», в котором есть место для иронии, абсурдности и несовершенства.
«Если Барби — это глянцевая мечта, то Лабубу — это наш внутренний монстрик, уставший, с большими глазами, который просто хочет, чтобы его обняли. Вакуку немного другой: это воин джунглей с монобровью, он уже с характером. Это как бы „я, когда в понедельник иду на работу, но держусь“. С точки зрения психологии такие образы дают контакт с вытесненным — с тем, что раньше не принималось, пряталось в тени», — объясняет эксперт.
В психологии есть понятие «контейнирование тревоги» — когда мы упаковываем свои страхи и напряжение в безопасные формы. Игрушки вроде Вакуку становятся такими «контейнерами» — немного пугающими, но в то же время мягкими, бархатными, родными. Это снижает уровень тревоги, особенно у тех, кто чувствует нестабильность вокруг.
Физиогномически, кстати, Вакуку вызывает одновременно симпатию и осторожность. Эта ухмылка, монобровь, чуть приторможенный взгляд. Он как будто говорит: «Я странный, но ты же тоже». Это психологически заразительный образ, мы чувствуем, что в нем есть и наша внутренняя часть.
Почему идеальные Барби ушли в прошлое
Анастасия Филимонова
Практикующий клинический психолог, выпускница МГУ
Когда-то куклы Барби символизировали целую эпоху — с их глянцем, культом успеха, «правильной» внешностью.
Идеальный нос, идеальная грудь, идеальный блеск волос. Даже когда у Барби появлялись карьерные амбиции, она все равно оставалась визуально совершенной. Но мы живем уже в другом мире — мире, где идеал пугает, а несовершенство вызывает сочувствие и интерес.
«Лица утомлены ретушью, фигуры — диетами, а психика постоянным сравнением себя с „идеальными с обложки“. Особенно это прослеживается у подростков, так как они главные потребители подобных трендов и они же лучше всех чувствуют фальшь», — говорит психолог.
Мы — это то, с чем можем себя ассоциировать.
В психологии есть понятие «проекция» — когда мы подсознательно наделяем объект своими чувствами, мыслями, страхами. Страшная игрушка становится чем-то вроде символа: «Да, я странный, но я все равно могу быть любимым».
«Существо вроде Вакуку или Лабубу — это не пугающий монстр, это своего рода альтер эго. С ними можно себя идентифицировать. Они вызывают сочувствие, но при этом сами не жалуются. Они как будто говорят: „Ты можешь быть разным, и это нормально“. Особенно это важно тем, кто чувствует себя не таким уверенным, тревожным, отличающимся от нормы», — поясняет Анастасия Филимонова.
Молодежь сегодня растет в среде, где ирония, сарказм и самоирония — это почти официальный язык общения.
Страшные игрушки, мемы, гротескные комиксы — все это часть одного культурного кода. Лабубу, Вакуку и прочие герои выглядят так, как будто пришли после недели недосыпа и экзамена. Но именно это делает их «своими». Они не стараются быть хорошими. Они просто есть. И это сегодня ценнее, чем навязанная гламурная вежливость.
А что дальше? Скорее всего, тренд на странных персонажей сохранится, но трансформируется.
Мы уже видим, что куклы становятся не только визуально необычными, но и обретают характер со своими тараканами, страхами, историями. Возможно, следующим этапом станут игрушки с историями, близкими к терапевтическим: с тревожным Вакуку, который боится темноты, но все равно идет вперед, или с Лабубу, у которого есть маленький дневник чувств. Это уже происходит в виде книжек, карточек, антистрессовых комиксов.
«Это абсолютно нормально. Страсть к таким игрушкам — это не отклонение, а культурная адаптация. Психика человека гибкая, если ей удобнее идентифицироваться со странным, но безопасным персонажем, значит, так нужно. Главное — не бояться этого и не отнимать у ребенка его Вакуку, особенно если он кажется вам несимпатичным. Потому что в этом „уродце“ может скрываться самая важная часть детской психики — та, что хочет быть увиденной и принятой», — заключила эксперт.