Содержание
Эта методика особенно подойдет тем, кто пережил токсичное детство и до сих пор не может справиться с травмами прошлого. О том, как пересобрать себя, рассказал психолог Алексей Симонов.
В последние годы к психологам всё чаще приходят взрослые люди с проблемами в отношениях с родителями, сестрами или братьями, бабушками и дедушками. Работе с травмами, полученными от токсичных родственников, посвящена новая книга российского психолога Алексея Симонова. Она вышла в издательстве «АСТ» и называется «Токсичное детство: как восстановить себя для счастливой жизни».
В ней психолог рассказывает про японское искусство восстановления кинцуги, которое может применяться как техника психотерапии для взрослых, выросших в токсичных семьях. «Доктор Питер» публикует фрагмент из книги.
Алексей Симонов
психоаналитический терапевт, член Европейской ассоциации развития психоанализа и психотерапии (российское отделение European Confederation of Psychoanalytic Psychotherapies, ECPP, Vienna, Austria), кандидат искусствоведения
Древнее ремесло и философия кинцуги
«Разбитая чаша или ваза может иметь вторую жизнь, и поэтому ее не выкидывали, а отдавали мастерам на восстановление. Такое ремесло — хорошая метафора восстановления психики, образ происходящего с человеком после того, как он решает выйти из токсичного детства и „пересобрать“ себя заново.
Разбитое детство
Токсичное детство содержит сильные травмы, мешающие психике интегрироваться, то есть соединять в себе хороший и плохой опыт, чтобы человек мог спокойно воспринимать реальность, выдерживать тревоги, быть функциональным и получать удовольствие от жизни.
Это происходит потому, что некоторый опыт настолько невыносим, что отщепляется и не перерабатывается психикой. Ситуации, в которых ребенок испытывал сильный страх, вину или стыд, могут «забыться» — вытесниться в бессознательное и там оставаться, как тлеющие угли, готовые разгореться вновь, если на них подуть. Вытесненный из памяти опыт никак не называется и является «отколотой» потерянной частью — он существует вне ядра психики (структуры «Я»).
Этот вытесненный опыт не дает восстановить целостность личности, собрать свои части в целое. В результате психика из-за отсутствия некоторых «частей» как бы не собирается в единое целое и «разваливается» под напором реальности.
Жертвы токсичности часто говорят: «Я разваливаюсь», «Я сломан», «Не могу собраться». В разваленном состоянии человеку трудно выполнять основные задачи: иметь отношения, любить, работать, нормально развиваться. Как сломанная чаша, которая не может зачерпнуть воды и сохранять ее в себе, человек не может удержать в себе свои силы, они «вытекают» через «разломы» травм и сопутствующих им отчаяния, вины, страха и стыда. Напротив, интеграция «потерянных» частей в целое дает ощущение цельности себя как личности, права на свое мнение, принятие себя, свою половую идентичность и сексуальность, свои сильные и слабые стороны, свое мнение, спокойное отношение к своим неудачам, радостное отношение к своим успехам. В общем, всё, что дает базовое ощущение, что жизнь в целом очень хороша, несмотря на отдельные недостатки и трудности.
Собирание своих частиц
Процесс сбора начинается с того, что человек обращает внимание на отколотые части себя. Это травматичный опыт, который было трудно вынести. Это началось в детстве: у нас не было ресурса справиться с горем, и мы «отделяли» от себя тяжелые ощущения, «прятали на дальнюю полку».
Затем эти части, на которые мы обратили внимание и которые назвали своими именами (например, стыд, сцены побоев или материнских истерик), начинают «говорить». Многие из этих частей долго ждали этого момента и «говорят» много и громко, произнося то, что раньше подавлялось и не выходило наружу. Бывает, что первое время эти «голоса» не остановить. Это непростая работа по называнию травм своими именами: психическое и финансовое насилие, различные виды физической агрессии, унижения перед семьей и внешними людьми, оскорбления, высмеивания, вмешательства в личную интимную жизнь и т. д.
Подбор частиц друг к другу
Будучи высказанными, травмы выходят из бессознательного в сознательное. Теперь их видно, о них можно говорить, они «кладутся на стол», как частицы керамики кладутся рядом с разбитой чашей.
Становится видно, какие это части и как их не хватало для восстановления цельности. «Склеивание» различного эмоционального опыта происходит вокруг новых «точек сборки». Например, не вокруг переживания стыда и беспомощности, а вокруг переживания связи с другим человеком, ощущения принятия другим и ощущения своей силы что-то менять. Или, например, не вокруг ощущения тотальной вины за происходящее в жизни, а вокруг переживания своей отдельности, нормальности и ответственности других людей за происходящее в их жизни.
В процессе работы там, где была «дыра», восстанавливается вновь обретенная часть себя. Она хорошо «подходит» к своему месту и закрывает брешь, предоставляя психике возможность восстанавливаться. Будучи названным и увиденным, прошлое начинает меняться: меньше мучает, тяжелые переживания постепенно теряют интенсивность, психика получает помощь и облегчение.
Эта работа и является «скрепляющим металлом». Она соединяет вместе расколотые «части» человека. Там, где был раскол, появляется новая прочность. Исцеленная после травмы психика может принять в себя то, для чего предназначена: новое отношение к себе, новые чувства, мысли и новый опыт, новых людей. Склеенные стенки обладают прочностью и выдерживают нормальный «вес» жизни — события, отношения, чувства. Жизнь «не утекает сквозь трещины», а удерживается. Залеченная рана превращается в достоинство личности — она по-своему красива и эффектна. Шрамы напоминают о ране, не дают забыть ее, но благодаря заживлению человек становится другим».